Останется ли Дальний Восток меккой дикого лосося?НИА-Владивосток
 Местные реки, загрязненные отходами золотодобычи, теряют рыбу.Развитие рыболовства, повышение объемов вылова – эти темы обсудят участники грядущего Восточного экономического форума. Этот сектор экономики – фактически ведущий для Дальнего Востока. Однако рыбаки бьют тревогу: лосося становится все меньше. И одна из причин – загрязнение местных нерестовых рек отходами золотодобычи. Представители бизнеса, готовые вкладываться в региональную экономику, тревожатся не меньше экологов: вред, наносимый природе горнорудными компаниями, угрожает развитию рыболовной отрасли. Подробности в материале Vostok.Today.
Капитал фонда составит 20 млрд рублей: половину суммы вложит государство, остальное обеспечат частные средства. Одной из таких важнейших крупных отраслей российской экономики для Дальнего Востока является рыболовство, оно фактически поднимает развитие региона. Кстати, успехи и проблемы этой отрасли обсудят на VI Восточном экономического форуме, который пройдет в сентябре 2021 года во Владивостоке, и это будет ключевая сессия. Уже сейчас, в преддверии Форума, на площадке Корпорации развития Дальнего Востока и Арктики состоялся круглый стол на тему: «Новый инвестиционный цикл в рыбной отрасли: ожидания бизнеса». Представители Росрыболовства, Минвостокразвития, Минпромторга, банковского сектора, бизнеса, отраслевых ассоциаций оценили перспективы развития этой отрасли. За пять лет рыболовная отрасль смогла увеличить объем инвестиций в пять раз.
«На мой взгляд, это одна из интереснейших тем в повестке ВЭФ. Рыбодобывающая отрасль на Дальнем Востоке является одной из основных, куда привлекается значительное количество инвестиций, где занято большое количество населения», — отмечает первый заместитель министра Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Арктики Гаджимагомед Гусейнов.
Росрыболовство провело 9 заявочных кампаний из 121 проекта одобрен 91 проект и заключены 79 договоров, объем инвестиций по ним достигает 213 млрд рублей. В том числе будет обновляться флот, а это, убеждены рыболовы, поможет повысить мощности и увеличить объемы промысла. Вводятся и новые заводы. Сейчас введены в эксплуатацию 10 новых предприятий на Дальнем Востоке и 10 на Севере. «Механизм инвестквот должен обеспечить устойчивое развитие рыболовства, повысить экономическую эффективность рыбной отрасли. Мы видим, что на международной арене на первый план выходит экологическая повестка. Экология становится инструментом регулирования экономики, в том числе с точки зрения требования к новым судам. Если мы не будем соответствовать новым тенденциям, потеряем свои конкурентные преимущества и не сможем обеспечить лидирующие позиции российской рыбной отрасли», — говорит заместитель руководителя Росрыболовства Хасан Лихов.
Однако, если проанализировать ситуацию, она не такая уж радужная. Чтобы делать верные вложения, нужно понимать, а какая будет прибыль? Прошлогодняя путина провалилась – рыбаки выловили 300 тысяч тонн лососевых, это гораздо меньше, чем в предыдущие сезоны. По объемам вылова и производству переработанных и консервированных рыбных продуктов первая – Камчатка, это лидер отрасли, затем идет Приморский край, на третьем месте Сахалин и Курилы. Однако сейчас, замечают эксперты, рыбы ловится все меньше. Проблема в том, что на Сахалине еще в советские времена рыбу запускали на нерест в реки, вылавливая почти всю, не давая размножаться. Много лет на Сахалине горбушу добывали в нерест чуть ли не экскаваторами. Рыба не успевала нереститься в реках Сахалина, и теперь ее там почти нет. Есть, правда, версия, что на популяцию горбуши влияют изменения климата, жаркая погода и потепление воды в реках. Тем не менее экологи склонны ставить на первое место человеческий и техногенный фактор.
В других регионах Дальнего Востока ситуация не лучше. «Подходы кеты в Амур снижаются. Объемы допустимого лова в последние годы несоразмерно велики по сравнению с запасами. Из-за этого рыбаки в устьях Амура рискуют выловить ту часть рыбы, которую нужно пропустить на нерестилища», – говорит координатор проектов по особо охраняемым природным территориям Амурского филиала WWF Ольга Чеблукова.
Специалисты Всемирного фонда дикой природы несколько лет уже наблюдают за тем, что происходит в нерестовых реках Амгунь, Анюй, Тунгуска, Гур, Горин, все они притоки Амура. И если раньше нормой был вылов 50 лососей на 100 квадратных метров, то уже в 2018 году на 100 квадратных метров вылавливали 0,1 рыбины, а позже и еще меньше.
Браконьерство - один из страшных врагов рыболовной отрасли. Сопутствует этому и коррупционная составляющая, когда местные проверяющие организации, чиновники, правоохранительные органы закрывают глаза на нарушения. Причем закрывают глаза и не только на действия браконьеров. Но и на огромный вред, наносимый природе местными производствами, в частности, золотодобытчиками. Хасан Лихов, замглавы Росрыболовства, недаром отметил, что сегодня экология регулирует экономику, в том числе экологические проблемы напрямую влияют и на популяцию рыбы, и на развитие рыболовной отрасли в том числе. Как отмечают в WWF, нерестилища заполняются слабо. Рыбы приходит все меньше, стада лосося не успевают прирастать молодняком. Так наш Дальний Восток и вовсе рискует лишиться рыбы. Тем более что дикий лосось остался только у нас. Еще 22 марта во Всемирный день водных ресурсов WWF России обратился к главе Росприроднадзора Светлане Радионовой с просьбой поддержать обращение экологов к Минприроды, которое касалось принятия мер для скорейшего решения проблемы загрязнения рек Сибири и Дальнего Востока от золотодобычи.
«Масштаб разрушения речных экосистем во многих регионах все равно растет. Крайне важно, чтобы для системного решения проблемы подключились и федеральные природоохранные органы», отмечает Алексей Книжников, руководитель программы WWF России по экологической ответственности бизнеса.
И загрязняет дальневосточные реки как россыпная, так и рудная добыча золота. Последствия те же – загрязнение грунта и вод ядовитыми отходами. Жители Камчаткивсегда гордились своим лососем, но уже много лет борются с нарушениями со стороны горнодобывающих предприятий.«Чтобы добыть рудное золото, используют химию. Применяются цианиды, а это самые страшные яды», - говорит Ольга Чернягина, эколог, ботаник, сотрудник Тихоокеанского института географии ДВО РАН.
Еще год назад за злостные нарушения экологии была отозвана лицензия у добывающей компании «Дальстрой». Сейчас под периодические проверки подпадают компании «СиГМА» и «Тревожное зарево» (ТСГ «Асача»). «Тревожное зарево» уже многие годы платит по судебным решениям штрафы за сливы отходов в реки. За попытку сокрытия истинного класса своих отходов (выдавая их за более «безопасные») компания тоже получила судебное взыскание. «Хвостохранилище содержит ядовитые отходы. Если оно переполнено, то может потихоньку протекать. А это огромные объемы. Яды попадают в реки. Не забываем также, что Камчатка – это сейсмоопасный регион. Малейший сдвиг, прорыв – и все это просто обрушится в наши реки. А реки и так уже загрязнены, вода у нас стала мутная, даже непригодна для бытовых нужд. Рыба в нее идти не хочет», - говорит Сергей Мылов, руководитель организации «Экологическая безопасность», который долгие годы защищает Камчатку от нарушений золотодобытчиков.
«Экологическая безопасность» ранее направляла жалобы на действия компаний «СиГМА» и «Тревожное зарево» в Росприроднадзор на имя Светланы Радионовой, прося проверить действия компаний с точки зрения соблюдения природоохранного законодательства: по мнению экологов, за подобный регулярный вред ведомства должны прервать право компаний добывать золото. Проверки проводятся, нарушения вскрываются, компании дают обещания исправиться, но воз и ныне там. «КамчатНИРО» (Камчатский филиал федерального государственного бюджетного научного учреждения «Всероссийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии») выпустил в этом году исследование влияния деятельности золотодобычи на состояние водных биологических ресурсов Камчатки. «Добыча и переработка золотосодержащих руд сопряжена с образованием миллионов тонн токсичных отходов, которые уже через 1-2 года после пуска предприятий могут попадать в реки с последующим уничтожением и деградацией мест нереста, обитания и нагула жилых и молоди проходных видов рыб, гибелью кормовых организмов рыб», - подчеркивается в заключении.
Специалисты отмечают, что скорость деструктивных процессов в природных водотоках при интенсивном техногенном воздействии говорит о том, что речные биотопы доходят до кризисного состояния в течение первых пяти лет горнодобывающей деятельности. Вокруг Асачинского ГОК («Тревожное зарево») наблюдаются процессы деградации водных экосистем с тенденцией к полному уничтожению среды обитания лососей. «С 2017 года техногенное воздействие достигло критического уровня. В ближайшей перспективе (в течение нескольких лет) неизбежно будут утрачены 93% нерестово-нагульного фонда реки Вичаевская и 20,5% от общего лососевого потенциала бассейна реки Мутная. Это произойдет, если предприятие не прекратит противозаконную практику ежегодного сброса из хвостохранилища токсичной жидкой фазы пульпы и неочищенных штольневых вод», - подчеркивается в документе. Заведующий лабораторией моделирования поверхностных вод Института водных проблем РАН Михаил Болгов поясняет, что мутность воды – самый главный враг для всех организмов, обитающих в речной воде: «Если на жабры рыб попадает мутная вода, жабры покрываются тонкими отложениями, и рыба мрет, потому что жабры не в состоянии из воды извлекать кислород: они загрязнены частицами, илом». В итоге ценная рыба просто уходит из рек.
«Золотодобывающая промышленность оказывает серьезное влияние на речные экосистемы, - разъясняет биолог, эколог Владимир Латка. - Загрязнённые стоки от промывки попадают в чистейшие нерестовые реки и приводят в негодность десятки, а иногда и сотни километров русел. Таких примеров хватает в Хабаровском крае, в Магаданской области, на Камчатке. Не приспособленные к грязной воде взрослые лососи задыхаются, не могут отнереститься, сами нерестилища заиливаются, становятся непригодны, да и ниже по течению выживаемость икры и мальков сокращается. Причём эти эффекты прослеживаются на протяжении до двух десятков лет после прекращения добычи золота! Любая подобная деятельность должна осуществляться по принципу «десять раз отмерь, один – отрежь». У нас распространена, к сожалению, манера: люди приходят на территорию, сделали свое дело – потом все бросили и ушли. Что останется после них – неважно. Примеров тысячи по всему Северу. А должно быть иначе. Любой человек-хозяин, любое предприятие должны оставить после себя в местности, в которой они поработали, ситуацию не хуже, чем была до них. Поблагодарить, тем самым, местную природу за то, что взяли у нее. Позаботиться о будущем! А у нас наоборот: загадили и ушли. Стандартная картина. Поэтому и сейчас на Камчатке никто не верит обещаниям, что всё будет благополучно».
Надо понимать, что даже просто расширение коммуникаций в районе добычи - разработка грунта на десятках километров дорог и линий электропередач - уже ведёт к сильному загрязнению. «Глина, частицы почвы будут вымываться в реку десятилетиями. Соответственно где-то будет продолжаться заиливание реки, а где-то эвтрофикация вод. Для большинства местных речных организмов это вредно. Для лососей – особенно», - поясняет эколог. Оценил ли кто-либо масштабы грядущих бедствий для системы рек, для животного мира в прилегающих лесах, для местного населения? Конечно, нет, делает вывод эксперт. Отдельные краткосрочные эффекты - может быть, но не более того. Так же, как и масштабы воздействия золотодобывающей промышленности на природу Дальнего Востока в целом.
«Принципы сбережения природы в общем-то просты и всем понятны. Но проблема в том, что у нас природа ничего не стоит. Человек приходит и говорит: «Я бизнесмен, хочу у вас добывать золото, дам рабочие места и деньги в бюджет». Местные власти тут же за него хватаются: давай, иди, деньги нам нужны. Про природу, про пересчёт всех последствий для неё, вспоминают в самую последнюю очередь. И никогда, никогда ей не достаётся ничего, кроме травм и последствий разной степени катастрофичности, - замечает Владимир Латка. - Если мы хотим, чтобы на земле в России возник порядок, нужно вводить противоположный подход. Он должен внедряться в практику и в мозги на каждом шагу, на всех уровнях управления и образования. Сегодня у нас экология – последний вопрос, а должен стать первым!».
|
|
